Своим основанием фирма Фаберже обязана выходцу из Лифляндии, (Эстонии) золотых дел мастеру французу-протестанту
Густаву-Петеру (фото), который в 1842 году открыл магазин в Санкт-Петербурге.
Его преемником стал сын Карл, получивший прекрасное образование в Европе. Купец первой гильдии, поставщик Высочайшего двора Карл Фаберже (фото) был придворным ювелиром Императора Всероссийского, Короля Шведского и Норвежского, Короля Великобританского, Короля Сиама; за создание высокохудожественных произведений искусства награжден российскими орденами Станислава и св. Анны, болгарским командорским орденом и французским орденом Почетного легиона, золотыми медалями Всероссийской и Всемирной выставок. В 1916 году фирма Фаберже была преобразована в товарищество, которое имело несколько отделений (магазины и мастерские): петроградское, московское, одесское и лондонское. В марте 1918 года, убедившись, что большевики ему работать не дадут, Карл Фаберже уезжает в Ригу. Его сыновья Евгений и Александр остаются в России для ликвидации дел товарищества. Они должны были продать наиболее крупные вещи и обратить рубли в валюту или драгоценности.
В 1918 году в петроградском доме Фаберже (Большая Морская, 24), где размещались магазин, мастерские и квартиры Карла и Евгения (фото), хранилось ценностей на 7,5 миллиона золотых рублей: из них 3 миллиона рублей – уставной фонд товарищества; в 4,5 миллиона оценивались вещи, принадлежащие семье и принятые магазином на хранение. У Фаберже был один из лучших в России сейфов – «блиндированная» (бронированная) комната-лифт; на ночь ее поднимали до уровня второго этажа и держали под током. После Февральской революции, когда в Петрограде начались налеты и грабежи, постоянные клиенты, зная безукоризненную честность Фаберже, стали приносить в магазин свои драгоценности.
В марте 1918 года, после принятия Совнаркомом декрета о защите собственности иностранцев, Карл Густавович сдает свой дом в аренду швейцарской миссии. В доме поселился и посол Швейцарии г-н Одье. Плату за аренду Фаберже не назначал, попросил только принять на хранение шесть чемоданов с вещами семьи и саквояж с драгоценностями. В конце октября г-ну Одье стало известно о готовящемся на миссию налете, и посол приказал перенести 27 чемоданов (среди них шесть фабержовских) и саквояж с драгоценностями в норвежское посольство, где их оставили под охраной двух швейцарских студентов. Но на вторую ночь налетчики умыкнули из посольства и чемоданы, и саквояж. Нашелся свидетель, который видел, как они уезжали на московском поезде.
Значительные ценности хранились также в бронированных подвалах московского магазина Фаберже (фото), что находился на Кузнецком мосту.
Арест на них был наложен в начале октября 1918 года, однако вывозить добро комиссар МЧК Земелс и сотрудники ювелирного отдела Горпродукта начали только в мае 1919 года. Но здесь, по крайней мере, была составлена опись реквизированного. Всего из московского магазина изъяли 2400 предметов: золотая и серебряная посуда, подсвечники, папиросники, шкатулки, скульптуры, ювелирные украшения. Отдельным списком шли веши, которые клиенты и сотрудники Фаберже сдали на хранение. Оскар Май, художник товарищества, уезжая по делам в Одессу, оставил в подвалах магазина нумизматическую коллекцию (около 400 старинных монет), столовое серебро и драгоценности жены - пять колец, две броши, медальон, две пары серег (все вещи украшали бриллианты, рубины, александриты, жемчуга), три аметистовые пуговицы и камни - пять бриллиантов, столько же сапфиров, два рубина, двенадцать жемчужин. В 20-е годы Май, немец по национальности, уехал в Германию, где в 1937 году умер в нищете. Г-жа Серикова сдала на хранение изумруды (7 и 4,5 карата), пять колец с драгоценными камнями, золотой браслет с 12 крупными бриллиантами, а также золотую цепь с бриллиантовой монограммой;
г-н Минстер - серебряный самовар и 75 таких же ложек, вилок и ножей и т.Д. Комиссар земелс, получивший приказ о реквизиции имущества Фаберже, не имел права изымать из магазина драгоценности двухсот сотрудников и клиентов товарищества, но это, похоже, его не смутило,
на одной из последних фотографий Карла Фаберже из нагрудного кармана его сюртука выглядывает платок, завязанный узелком. Возможно, этот узелок должен был напоминать потомкам прославленного ювелира о ценностях, спрятанных им в россии. Поскольку публику, эмигрировавшую из россии, на таможне обдирали как липку, то перед отъездом за границу Фаберже спрятали ценности как в своем доме, так и у доверенных лиц:
родственников, друзей, мастеров, слуг.
"Где запрятаны наши вещи" - так был озаглавлен список, составленный Евгением Фаберже в 1927 году. В этом документе имена хранителей, местонахождение вещей, их наименование и количество закодированы. Например: "cabin libra, плат. М.К." Означало, что в тайнике библиотеки находятся украшения (платина с бриллиантами), принадлежащие балерине Матильде Кшесинской. "cab. - ЦВеты, фигуры - 35, 36, 37, 38". Вероятно, речь идет о втором тайнике в библиотеке, где были спрятаны цветы, выполненные из драгоценных и полудрагоценных камней, и камнерезные фигурки. Цифры - это номера пакетов, всего их было около восьмидесяти. "soterna - 8 пакетов". Речь идет о подвале петроградского дома, где было замуровано 50 тысяч золотых рублей (22 килограмма). "Серя - 46 а, б, s, два ключа от магазина". Серя - Сергей Вызов, друг Евгения Фаберже с гимназических времен, содиректор петроградского отделения. Возможно, у него хранились два ключа от потайного сейфа в библиотеке. Вызов умер в начале 20-х годов. Пакеты остались в известном только ему тайнике. "Алстиф - 21" - александровская тифозная больница, где работал родственник Фаберже. Предположительно этот пакет был спрятан где-то на территории больницы. "Арту - 34, ], 1, п" - эти пакеты хранились на квартире того же родственника. Фаберже от него ничего не получили. Судьба родственника и доверенных ему пакетов неизвестна. "Легация -17, 18, 20-украдено". Речь идет о ценностях, спрятанных в швейцарской миссии. "Казик - 2, 2-50-24, 2-04-00 - пропало". Казик - экономка фаберже. Пятизначными цифрами, вероятно, обозначались крупные или наиболее ценные вещи.
С драгоценностями, хранившимися в Москве, дела обстояли еще хуже. «О вещах, розданных надежным людям по Москве, знают я, Аверкиев и Ли», – писал Евгению Фаберже Андрей Маркетти.
На фото осмотр драгоценностей Российской Короны иностранной делегацией в помещении Гохрана. Фотография 1923 года. Четвертый справа – директор Оружейной палаты Д.Д.Иванов. На столе разложены тринадцать пасхальных яиц работы Фаберже: четыре яйца из собрания музеев Московского кремля: «Московский Кремль», 1906 (№2), Яйцо с моделью Транссибирской железной дороги, 1900 (№3), Яйцо с моделью яхты «Штандарт», 1909 (№8), и Яйцо из стали с миниатюрой на мольберте, 1916 (№13). Остальные из разложенных пасхальных яиц были проданы: «Апельсиновое дерево», 1911 (№1), и Яйцо к пятнадцатилетию коронации, 1911 (№5), ныне находятся в собрании журнала «Форбс», Нью-Йорк; «Мозаичное» яйцо, 1914 (№7), в коллекции королевы Великобритании Елизаветы II; «Зимнее» яйцо, 1913 (№9), хранится в частной коллекции; «Пеликан», 1898 (№10), и Яйцо из горного хрусталя с миниатюрами, 1896 (№12) – в Музее изящных искусств штата Вирджиния, Ричмонд; Яйцо «Павлин», 1908 (№11) хранится в фонде Сандоз, Швейцария.
В 1923 году, когда ЧК начала арестовывать сотрудников московского отделения, Маркетти, имевшему итальянский паспорт, удалось выехать в Европу. Аверкиев, арестованный в 1929 году, на свободу не вышел. Его воспитанник китайчонок Ли исчез. Фаберже полагали, что драгоценности, доверенные Аверкиеву, изъяло ГПУ. В 1990 году в Москве при разрушении дома № 13 по улице Солянке рабочие наткнулись на тайник, устроенный под подоконником. В тайнике в двух жестяных коробочках лежали двадцать золотых украшений с бриллиантами (броши, серьги, ожерелье) – все с клеймами Фаберже.
Оценили их в 360 тысяч рублей. («Волга» тогда стоила десять тысяч). Тринадцать предметов из клада, как высокохудожественные, выхлопотала для себя Оружейная палата, еще семь осталось в Гохране. Позже было установлено, что клад обнаружили в квартире, где до ареста проживал Аверкиев...
Есть подозрение, что несколько московских пакетов заполучил обманным путем главный бухгалтер товарищества Отто Бауэр. Главбух ликвидировал дела в Москве и Петрограде. Ему был доверен 32-й пакет, который он должен был привезти с собой в Ригу. Но, очутившись в Латвии в 1923 году, Бауэр сообщил Фаберже, что у него все отобрали чекисты. А в 1927 году Евгений Карлович получил письмо от бывшей жены Бауэра: Отто утаил от Фаберже жемчуг, бриллианты, вывезенные в каблуках башмаков, и много других ценных вещей, а на деньги товарищества купил огромную (в 50 гектаров) усадьбу Мудупи. Фаберже обратились за помощью к латвийским властям, те не долго думая посадили Бауэра за решетку на две недели, после чего он вернул часть ценностей.
В 1936 году после смерти Бауэра между его сестрой и бывшей женой возникает судебная тяжба из-за украденных Бауэром драгоценностей. А было их немало. Адвокат жены Бауэра Сергей Шах-Назаров писал Евгению Фаберже: «Вас особенно интересовало одно очень ценное жемчужное колье, но, к Вашему несчастью, среди найденных и отобранных у г-на Бауэра вещей этого колье не оказалось. Г-н Бауэр успел до Вашего прибытия спрятать его с рядом других очень ценных вещей. ...Мне удалось узнать место, где это колье и другие ценности находятся. Среди них имеются 13 штук колец с крупными бриллиантами и цветным камнем, еще одно жемчужное колье, несколько кулонов и ряд платиновых вещей. Если Вас еще интересуют эти вещи и за Вами имеется еще право на их получение, я бы мог Вам указать точное их местонахождение... Помимо этих вещей, спрятан г-ном Бауэром и ряд других вещей в другом месте. Среди последних... столовые стенные часы из чистого золота». Поскольку на вещах, полученных от Бауэра в 1927 году, была земля, то информация адвоката никому не показалась фантазией.
В 1937 году Александр Карлович приехал в усадьбу Мудупи: в доме он нашел много серебряной посуды из московского магазина, но его раскопки в усадьбе результатов не дали. Клад Бауэра во время войны искали немцы, потом кагэбэшники, любители приключений, но до сих пор ничего не нашли.
Реквизированные произведения искусства, в том числе и изделия Фаберже, Наркомат внешней торговли СССР активно распродавал в 1925–1930 годах на аукционах в Германии. В 20–30-е годы старательно скупал Фаберже в Гохране, комиссионках и с рук Арманд Хаммер. Все хаммеровские вещи и те, что были проданы в Германии, известны: они неоднократно появлялись на аукционах и выставках, описаны в каталогах. Ювелирка из саквояжа, украшения Кшесинской, цветы, камнерезные фигурки, императорское яйцо с сюрпризом и вещи из московского магазина как в воду канули.
Эксперт по Фаберже аукционного дома Кристи Валентин Скурлов: «В 1989 году на аукционе Сотбис было выставлено миниатюрное – семь сантиметров высотой – золотое кресло в стиле Людовика ХV (украшено красной эмалью, подлокотники выполнены в виде львов). Его купил за 70 тысяч долларов журнал «Форбс». По документам семейного архива мы с Татьяной Федоровной Фаберже установили, что кресло было изъято из московского магазина. В последующие двенадцать лет ежегодно на аукционах выставлялись от пяти до десяти московских изделий, которые раньше никто из западных коллекционеров не видел. Вещи «свежие», невооруженным взглядом видно, что в быту ими не пользовались – набалдашники для тростей, папиросницы, серебряные чернильницы, фигурки зверей и т.п. Набалдашники из нефрита, украшенные эмалями и драгоценными камнями, легко уходят по цене 30–40 тысяч долларов; за небольшую серебряную обезьянку, стоившую в 1913 году 100–175 рублей, дают сегодня 10–15 тысяч долларов».
На вопрос, кто распродает Фаберже, которого в России осталось не так много, есть три ответа-версии:
1. Изделия Фаберже из Гохрана в перестройку мог получить ЦК КПСС, чтобы за счет их продажи пополнить свой валютный запас.
2. На Сотбис и Кристи выставляют небольшие по размеру предметы, легко умещающиеся в кармане. Возможно, какие-то из московских вещей были похищены при реквизиции в 1919 году либо из Гохрана в более позднее время. А в перестройку наследники смогли вывезти украденное за границу.
3. Тридцать предметов из московского магазина были проданы на западе в 1993-1996 г. По распоряжению правительства в апреле 1993 года Гохран выдал г-ну Козленку «сотоварищи» из компании «Голден АДА» не только алмазы, но и золотые монеты, ювелирные изделия, бытовое серебро, в том числе и фабержовское. Планировалось, что под залог этих ценностей один из американских банков откроет для нас кредитную линию в 500 миллионов долларов. Но никакого кредита Россия не получила. Возможно, руководство «Голден АДА» поняло, что Фаберже можно выгодно сбыть на аукционе. (Или заложить. Если заложить в банке кресло, подобное тому, что купил «Форбс», то можно получить до семидесяти процентов его страховой стоимости, а она сегодня составляет полмиллиона долларов.) И Фаберже превратился в лимузины, особняки, яхты, которые потом американцы арестовали за неуплату налогов. Московские вещи выставлялись на аукционах и после задержания Андрея Козленка (январь 1998 года), не исключено, что гохрановскую «заначку» «Голден АДА» распродают его партнеры по бизнесу.
Американские СМИ сообщили, что в числе арестованного имущества компании «Голден АДА» есть и яйцо Фаберже. Все яйца нашего Гохрана известны наперечет и вроде бы все они находятся в России. Какое же яйцо нашли американцы?
Эксперт Валентин Скурлов: «Если это подделка, которую Козленок купил на Западе, то вся цена ее – 30 – 40 тысяч. Если же это настоящее яйцо, то цена его невероятно занижена: в 1996 году Ледяное яйцо ушло с аукциона за 6 650 000 долларов. Кто оценил яйцо Козленка в миллион – непонятно! В мире есть всего пять экспертов по Фаберже, но ни к одному из них ФБР не обращалось. Если же это одно из пяти яиц, исчезнувших после конфискации 1918 года, то это вообще сенсация для ювелирно-антикварного мира.»
Но и это еще не все. В 1995 году на аукционе Сотбис был выставлен папиросник из двухцветного золота с сапфировой застежкой, имеющий инициалы Альберта Хольстрема (глава ювелирной мастерской, входившей в товарищество) и Фаберже, с инвентарным номером 26662. Когда Татьяна Федоровна Фаберже и Валентин Скурлов по документам семейного архива стали устанавливать его происхождение, то их изумлению не было предела. Папиросник за этим номером находился вместе с драгоценностями... в саквояже, похищенном из норвежского посольства в 1918 году! Татьяна Федоровна не пыталась узнать, кто выставил папиросник на аукцион, так как это дело бесполезное – аукционные дома Сотбис и Кристи никогда не выдают имена своих клиентов. В лучшем случае, если будет доказано, что вещь украдена, ее снимут с торгов. Но, скорее всего, папиросник продавали через какую-нибудь старушку божьего одуванчика, которая уже померла. Возможно, вскоре на аукционах появятся и драгоценности из саквояжа, а они сегодня стоят около 160 миллионов долларов...
В 1918 году большевики утверждали, что все национализированные богатства будут теперь принадлежать народу. В его якобы интересах наиболее роскошные вещи, раритеты и уники были проданы на Западе в 20–30-е годы. К документам Гохрана и сейчас никого не подпускают.
Много тайн хранят недра земли. Кто знает, сколько еще скрыто под московскими улицами и в стенах старых зданий. Вот некоторое из того, что уже найдено: Серебряная золоченая...
.
.
Клад в Вороново
Осенью 1812 года армия Кутузова отходила от Москвы. Сокровища генерал-губернатора Москвы графа Ф.В.Ростопчина из его подмосковной усадьбы сразу вывезти было невозможно. Граф сжег...
.
.
Практические советы
Метод поиска кладов (равно как и руды, воды, подземных ходов, фундаментов древних строений и т.п.) с помощью лозы называется лозоходством и известен человечеству уже 5000 лет...
.
.
Золото Крымского моста
Единственный в Москве висячий мост. Длина 688 м, ширина 38,5 м. На берегах металлические колонны 28,7 м с 297 метровыми цепями, заанкеренными в берегах. Есть легенда...
.
.
.
Интересные археологические объекты в Москве
Наша столица является древнейшим городом, который зарождался в виде отдельных древнерусских поселений, хаотично расположенных на огромной территории. И каждое...
Оценили их в 360 тысяч рублей. («Волга» тогда стоила десять тысяч). Тринадцать предметов из клада, как высокохудожественные, выхлопотала для себя Оружейная палата, еще семь осталось в Гохране. Позже было установлено, что 
